Команда Clutch считает, что толерантность и терпимость — это основа по-настоящему европейского сообщества, Человека (именно с большой буквы, не иначе). Именно поэтому мы и создали проект “В центре внимания”. Он о людях, которых не понимает и не принимает большая часть, так сказать, “традиционного” общества.
Честный рассказ Юли — это история принятия, за которой стоит гораздо больше, чем можно себе представить. Как это — быть трансгендером или транссексуалом? Можно ли смотреть на свои половые органы с чувством отвращения, будто ты это вовсе не ты? Сложно представить, но отражение в зеркале — это не самое страшное. Многие думают, что главная проблема транссексуалов в принятии общества, но на самом деле сложней всего — осознать и принять себя. Принять тот факт, что ты редкий случай, в какой-то степени феномен (а не ошибка природы!). Это и есть самое сложное!
На пути Юлии Мочаловой было все — попытки самоубийства, буллинг, обиды на маму, разногласия с родственниками и мужчинами, которые относились к ней слишком поверхностно… В целом, это осталось в прошлом.
В настоящем у нашей героини правильное тело, чувство собственного достоинства, теплые отношения с бабушкой и даже женское имя в паспорте… О чем еще мечтает Юля, экс-Антон? Как и полагается женщине, она мечтает о любви и детях. Обо всем по порядку. Читай эксклюзивное интервью.
В Украине о тебе заговорили после проекта «Супермодель по-украински», но хотелось бы узнать всю историю с самого начала.
– Мой путь начался в 15-16 лет, когда я в первый раз заявила о себе на телеканале «Украина». Я сама никуда не продвигалась. Меня постоянно куда-то приглашали и в те же “модели” позвали на очередной кастинг, так все в принципе и началось. Но началось все с программы «Говорит Украина», где я была одной из главных героинь. Тогда у меня был псевдоним Волкова, который и остался. Многие спрашивают: «О Господи, почему у тебя две фамилии, почему так?». Я была маленькая, скрывала свою настоящую фамилию Мочалова, просто не понимала, что ею нужно гордиться. Если честно, вообще до недавнего времени скрывала и стыдилась, что я из маленького города Лубны. Относительно недавно поняла, что все наоборот — это мой грандиозный успех. Я смогла выйти за рамки маленького города. В моей жизни были «ICTV», «Новый канал» и “Супермодель по-украински”.
Был период, когда ты уезжала из Украины и жила в других странах. Собственно говоря, где и были проведены все операции.
– Да, но в Киев я приехала жить с чистого листа, как девочка, не как Антон из Лубен. А потом решила так, что Киев — это, конечно, хорошо, но хочется чего-то большего, зарабатывать нужно больше и я поехала работать в Питер. Тяжело работала в ночных клубах по 12 часов на ногах, но благодаря добрым людям из моей жизни, я сделала операции, которые мне были необходимы. Через месяц-полтора вернулась в Украину потому, что заскучала за своими родителями и друзьями. В последнее время начала любить Украину, любить Киев, хотя наш менталитет меня до сих пор убивает — с каждым днем все больше думаю о том, что люди становятся более злыми.
Трансгендеры с самого детства чувствуют, что они другого пола. Но часто, по иронии судьбы, у таких людей нет денег на дорогостоящие препараты и операции…
– У меня тоже не было денег даже на гормоны. Чтобы вы понимали, я с 14 лет откладывала карманные деньги. По 5-7 гривен каждый день, чтобы в конце месяца накопить 100 грн или что-то около того. Потом растягивала гормон на этот месяц и снова копила. Вот такой “заколдованный круг”! У меня вообще не было денег и это был кошмар, как вспомню тот период жизни, аж страшно становится. Было очень тяжело, но я горжусь собой — у меня получилось, я прошла эту школу. Не было места жительства, не было еды и воды — ничего не было. Но все познается в сравнении. Я горжусь тем, что прошла свою “школу жизни”. Насчет спонсорства, кто проплачивает такие операции. Обычно спонсорами становятся мужчины: любимые, любовники, друзья. Обеспеченные люди, которые хотят помочь, а вот государство — нет, конечно.
Кому нужны твои чувства? Кто будет заниматься той “прослойкой общества”, которую наши чиновники, да и вообще — большинство людей — считают “не любимым старшим братом”.
Если человек или собака нуждаются в традиционной помощи, так пожалуйста, есть много организаций, которые помогают людям или животным. Что касается нашего сообщества, здесь дела обстоят хуже… Многие трансгендеры заканчивают жизнь самоубийством, потому что у них нет денег ни на грудь, ни на ринопластику, например. Мне повезло — не нужно было переделывать лицо, а некоторым везет меньше… Нос, скулы, лоб, подбородок и так далее. Это тянет за собой целую череду дорогостоящих операций.
Жизнь без которых — не жизнь. Ты просто не представляешь себя тем человеком, которого видишь в зеркале. Это не просто банальное увеличение сисек. Для меня это — гр-у-у-у-дь, женская грудь. И какой есть выход? Мне тоже хотелось два раза вскрыться, точнее, один раз я вскрыла вены, а второй — наелась таблеток, но ничего не подействовало. Было сильное отравление, трехдневный ад — так лучше не делать. Лучше просто жить в спокойствии: заработать деньги. Или даже найти спонсора…
Расскажи о своем самоощущении в детстве. Когда и как ты начала понимать, что ты девочка?
– У нас был очень дружный двор, мы постоянно собирались, устраивали концерты, конечно, было много разнополых детей, но я тусовалась только с девочками. Были мысли: ну какие мальчики? Какой футбол? Если девочки строили халабуды в кустах, меня обязательно тянуло именно к ним, играть в дочки-матери — тоже супер. Только я! Концерты, все эти переодевания в костюмы Верки Сердючки — тоже сыграли определенную роль. Я и дома концерты устраивала, но никто не обращал внимания на мои платья-юбки.
Мне тогда было лет 5-6 лет, ну пусть 8. Могу сказать, что переодевалась в мамины вещи, ходила по квартире именно в женских вещах, но бессознательно. Осознанно купила первые женские туфли только в 14 лет — в родных Лубнах, где невозможно найти 41-й размер обуви на каблуке. Именно в этот момент решила научиться ходить на каблуках. Был такой момент, когда все уходили из дома, а я оставалась одна, чтобы не учиться при всех. Я не понимала тогда — нормально это или нет, но точно знала, что хочу быть женщиной. Возникла другая проблема — как к этому подготовить родителей?
А что было потом?
– Потом начались гормоны. Какая может быть консультация с врачом в городе Лубны? Мои первые “трансформации” начались благодаря нашему интернету, спасибо ему, что он там был. Я нашла все, что мне нужно, все препараты. Пыталась подготовить папу и бабушку к тому, что может быть вот так, но прямо ничего не говорила. Мне кажется, они бы не поняли меня до конца, и могли отправить в дурку. В городе Лубны такие правила: мужик должен быть мужиком и работать на заводе, а баба должна следить за домом, варить борщи… Сложно представить ситуацию, что я пришла к врачу и сказала: «Вы понимаете, я себя чувствую некомфортно в своем теле…”. Просто начала пить гормоны, “растить грудь”. Когда все рассказала бабушке, она не сразу приняла новую меня, сначала устраивала истерики: «Ой, не надо, прекрати, хватит».
Я то прекращала пить гормоны, то снова возобновляла терепию. Меня терзали мысли и сомнения из-за того, что не хотелось травмировать родителей. Но быть не собой — это тоже невозможно больно. Когда мне исполнилось 16 лет, я уехала из дома. Можно сказать, что мои мучения закончились.
У вас был финальный разговор?
– Нет, разговора не было. Я просто сказала, что теперь откликаюсь только на имя “Юля”. Это был сложный и специфический период — подростковый возраст, юношеский максимализм, действие медикаментов. В своей агрессии легко могла сказать: «Если вы меня не будете называть Юлей, просто выброшусь из окна!». До того момента, как я уехала в Питер, общение с родными мне давалось невыносимо сложно. Ну, как с родными, — с папой и бабушкой. Мама умерла, когда мне было 10 лет… И в какой-то момент я была обижена, что она меня оставила на папу, который не принимал мою истинную природу. Обида терзала меня до 20 лет, но прошло время… Я проведала ее на кладбище: поговорила и отпустила свою боль. После этого, конечно, мне стало проще дышать.
Сейчас я общаюсь с родителями: и с папой, и с бабушкой. Но больше с бабушкой. Она моя опора и поддержка. Не знаю, как бабуля выдержала все это. У нас были “шекспировские” конфликты, мы били посуду и устраивали разборки. Но сейчас это уже в прошлом: она называет меня Юленькой, знакомится с моими мужчинами, разделяет мои печали и проблемы. А папа, он своеобразный человек, конечно, ему до сих пор сложно понять “зачем” — тем более без поддержки друзей. Мы редко общаемся, но я знаю, что отец жив-здоров — для меня это главное. В этом плане считаю себя традиционной дочерью. А бабушка — она моя душа, поэтому всегда переживаю за нее. Ей скоро 80, уже давно хочу перевезти “вредину” в Киев, но пока бабуля только лишь упирается. Если огород пахать, то силы у нее есть, а если ехать в столицу, то никакого здоровья не хватает.
Юль, история с переодеванием в детстве — она понятна, но не каждый переходит к следующему этапу. Не каждый решается на смену пола. Ты же решилась!
– В принципе, я даже не понимала, что может быть по-другому. Наверное, в этом и есть истинное отличие реального трансгендера от надуманного. Назад пути не было — у меня была одна дорога, одна цель. Я даже не рассматривала такой вариант, чтобы вернуть прошлое, то есть плана на отступление у меня не было. Только вперед!!! Я шла, шла, шла и наконец-то добилась желаемого, хотя это не предел того, чего хочу добиться. На данный момент могу сказать: у меня получилось сделать себя личностью своими руками, а не благодаря мужикам, которые заплатили, купили какую-то шмотку, машину, квартиру.
Безусловно, и у меня это было, у меня были спонсоры. Эти мужчины готовы отдать все за контакт — оплатить любые операции. Но это скользкая дорожка! В один прекрасный момент они могут отобрать подарки. Сегодня я могу самостоятельно оплатить себе квартиру, могу потратить деньги на вещи, купить любую косметику. И, конечно, могу откладывать деньги на какой-то черный день или, может быть, на поездку мечты. Что же касается операций — это мой выбор и они уже в прошлом, поэтому не могу сказать, что сделала их зря! Когда меняла грудь, это больше напоминало наваждение. Вот хочу, хоть тресни и все.
Вагинопластика — это, конечно, самое серьезное решение. На тот момент у меня было столько сомнений, переворотов в душе. Я понимала, что сейчас все будет по-другому. Хотя эти мысли осуществились только частично. Спустя некоторое время я поняла, что сиськи, письки, нос, губы, лицо не сделают меня счастливой, пока не наведу порядок у себя в голове. У меня, как у человека с тонкой душевной организацией, есть много внутренних проблем. Я хочу себя совершенствовать как личность, развиваться, читать, ездить, путешествовать. Как бы ты ни хотела себя изменить, в конце концов, мужчинам нравятся умные женщины.
Сколько вы тратите денег на гормоны?
– Приблизительно 300 грн, плюс покупаю специальные усилители, и какие-то витамины. В целом, пятьсот гривен не так много, но это жизненно необходимые таблетки для меня. И потом, если посчитать, сколько всего потрачено на гормоны за шесть лет, сразу появляются мысли — можно было машину купить за эти деньги. Но, а что делать? Как по-другому?
Кто вам помогает определять дозу и вообще предоставляет медицинское сопровождение?
– За свои шесть лет перевоплощения я перепробовала разные гормоны: сильные, слабые и противозачаточные. Я знаю, что мне нужно и в каких дозах лучше любого врача. Чувствую по себе, когда мне нужно увеличить или уменьшить дозу. Когда начинаю перепрыгивать с одних гормонов на другие, состояние такое, хуже, чем при месячных. Хотя у меня нет менструации, я искренне сочувствую всем девушкам, потому что понимаю, что такое пмсное раздражение. Готова уничтожать все вокруг! Адище!
Расскажи о “политике государства”, как на тебя реагируют на границе?
– Еще во время отъезда в Питер я поняла, что будут проблемы с границей. Перед пограничниками стоит Юля, а в паспорте Антон. Один раз меня даже задерживали, и в результате я опоздала на свой рейс и, понятно — мне никто не возместил деньги за билет. Все эти объяснения-разъяснения очень тяжело мне давались. Уже тогда поняла: никаких гос. больниц, никаких гос. врачей, ничего, связанного с государством в моей жизни не будет. Мой друг-трансгендер живет в Европе и у них в этом плане все спокойно, если у тебя есть документ, то ты — это ты. И неважно, какого размера у тебя нога, что у тебя под юбкой или на голове!
Никто не удивится, не рассмеется, не унизит. А у нас начинают по традиционной схеме: прозванивают паспортные столы, все распрашивают, а потом срываются на ехидство. Вот так и живем… Сейчас у меня все нормально с документами, но некоторые сложности были из-за того, что сперва я получила русские справки (из-за того, что на тот момент жила в России). Когда пришла с этими “бумажками” в наш паспортный стол, начались проблемы на фоне войны, пришлось выждать момент… И теперь в паспорте я Мочалова Юлия.
Традиционный вопрос, но все же. Документы — это последняя точка, ты добилась того, чего хотела. Что дальше: поделись ближайшими планами?
– Есть один план – заработать деньги. Мужчины. Сегодня они есть, а завтра их нет, а у тебя на носу оплата квартиры и ты не знаешь, что делать. Чего еще хочу? Работать! Мне всего 20 лет, а я уже накрутила себе, зациклилась на семье и детях. Но потом любимый человек “приземлил” меня: “Ты же знаменита, как я могу быть с тобой… у меня друзья, общество, мама, коллеги и т.д.”. Я решила: в бан его. Мне всего 20 лет — еще вся жизнь впереди, уж лучше потрачу свои силы на имя и карьеру, чем на переживания. Например, недавно начала работать с крупными компаниями косметики. Кто знает, что будет через год? На отношения стараюсь не распыляться… Сейчас такой этап в моей жизни.
Прикрываться общественным мнением — это как-то не совсем честно….
– Да, теперь я вообще стараюсь не знакомиться с мужчинами, потому что в этом нет никакого смысла. А вдруг завяжется, влюблюсь, а потом снова начнется: “Не могу познакомить с родителями”. Мне хочется простого женского счастья: принятия, комплиментов, хорошего отношения. Что касается интима (точно знаю, вам интересна и эта сторона “медали”) — можно сказать, что я асексуальная.
Мне нужен секс “душевный”. Речь, конечно, о душевных беседах, ужинах, поездках и т.д. Найти на пару раз мальчика для здоровья — это не проблема, но зачем оно нужно.
Юля, скажи честно, какой ты сама себе нравишься?
– Без косметики, без прыщей. Когда есть прыщи, меня это сильно бесит, как и любую девчонку. Нравлюсь себе с пучком. Наверное, я люблю себя в старой футболке, где осталось пятно от кетчупа и люблю себя перед мультиками, перед кино. Вот там, где я действительно настоящая, такая, какая есть.
Есть что-то, о чем ты жалеешь?
– Жаль, что в 16 лет у тебя нет человека-авторитета, который будет четко указывать на грань «хорошо-плохо». Если бы мне сказали тогда: “Не вздумай идти на ТВ-шоу”, — я бы прислушалась. До сих пор жалею о том, что полезла в телек и открыла свою душу. Безусловно, в этом есть и плюсы, но минусов больше. В любом случае: произошло, что произошло.
Интересно, а ты когда-то мечтала переехать в другую, более демократичную страну?
– Наверное, нет. Я по городу хожу спокойно. Ну, как спокойно… Иногда, конечно, встречаются разные персонажи. И на самом деле я получаю очень много угроз и в социальных сетях, и на улице. Но прощаю все это! Не хочу усложнять себе жизнь из-за этих людей, уж лучше буду здесь со своими друзьями, с бабушкой. Убегать — нет, не буду. Тем более, больше всего убивает одиночество. Другая страна — это не по мне.
Твоя самая большая мечта?
– Я бы хотела остаться в тени, но на сегодняшний день это невозможно! Моя больная тема: любовь, семья, дети. Но кто захочет быть со звездой ТВ? Простое женское счастье. Для кого-то это так просто, но не для меня, не для меня. Хоть стой и плач, если честно. Хочу встретить человека, с которым смогу прожить в тени долгую счастливую жизнь. Мечтаю о ребенке. Как видите, сначала кажется, что я очень отличаюсь, а на самом деле — не очень. Мной правят самые традиционные женские мечты.
Читай также: Влюбленная гей-пара: Как живется в Украине нетрадиционным людям
Экспертное мнение: Все, что нужно знать о смене пола
Андрей Якобчук, пластический хирург
Тема транссексуалов не нова, но, тем не менее, она всегда вызывала здоровый или чуть болезненный интерес окружающих. У кого-то, как у посетителей цирка-шапито, у других, как у современного эквивалента инквизиторов, а люди, сменившие пол, как эквивалент средневековой нечисти. Консерваторы ведут с транссексуалами священную войну, отстаивая, как им кажется, принципы и идеалы ультра консервативного общества эпохи постсоветского ренессанса.
Первый случай удачной операции по коррекции пола был описан в 1931 году. Операцию провели датскому художнику-пейзажисту Эйнару Вегенеру. Это позволило ему превратиться в прекрасную девушку по имени Лили. К сожалению, после одной из последующих корректирующих операций девушка умерла. История ее жизни стала примером для многих людей, оказавшихся в подобной ситуации.
Глядя на хрупкую девочку Юлю, невозможно поверить, что она прошла «круги ада» под названием «смена пола». Что с медицинской точки зрения, является абсолютно неправильным. Правильно называть этот многоэтапный процесс, как трансгендерный переход! Для понимания сложности данного процесса вам следует представить процесс смены гражданства и возвести величину усилий в десятую степень.
Пожалуй, самым трудным являются даже не многоэтапные и многочасовые операции, а факт рассказа о своей самоидентификации родным и близким. Так называемый «каминг-аут».
Юля прошла этот экзамен. Прошла, как Маргарет Тэтчер, а не как девочка, которая плачет при виде бездомного животного под дождем. А наша Юля именно такая девочка. Но ей было плевать на всех окружающих, главное, что от нее не отвернулся самый близкий и дорогой для нее в жизни человек – ее бабушка.
После публичного заявления о своей половой принадлежности следует этап хирургической коррекции пола. Оперативные вмешательства данной группы являются, пожалуй, самыми сложными в структуре Мировой пластической хирургии. Связано это с необходимостью высокого технического уровня как хирурга, так и научно-технической базы, на которой проводятся этапы оперативного вмешательства.
Для общего понимания следует уточнить, что нельзя провести все необходимые «превращения» за одно оперативное вмешательство. Чаще, первым этапом является операция по превращению мужской груди в женскую. При благоприятном течении послеоперационного момента, через несколько месяцев можно проводить операцию по трансформации мужских половых органов в женские. В большинстве случаев, через определенный срок потребуется дополнительная коррекция эстетического результата. При необходимости, следующим этапом проводится уменьшение мужских черт на лице (уменьшение надбровных дуг кости, ринопластика, уменьшение подбородка, устранение «кадыка»). Описанные оперативные вмешательства иногда проводятся в течение года, иногда на протяжении более длительного срока.
А теперь еще раз пролистните ленту вверх и посмотрите на фото Юли! Нет, вы ничего не перепутали! Это та самая девочка, которая прошла через вышеописанные операции. Через многочасовые наркозы и перевязки, через капельницы и обезболивающие, через послеоперационную боль и человеческое равнодушие по ту сторону больничной стены. Это та самая девочка…
Статистка операций по трансгендерному переходу не столь высока. Обусловлено это наличием довольно ограниченного круга специалистов среди украинского здравоохранения. Часть специалистов проводят операции только за очень большие деньги, а другая ее половина не успевает удовлетворять просьбы брошенных в беде потенциальных пациентов, ввиду физического отсутствия времени. Так и получается, что еще одной остро-социальной проблемой у нас в стране больше, только о внимании власть имущих приходится только мечтать.
Вот и Юля не ждала и не мечтала. А села в семнадцать лет в поезд, и поехала в соседнюю страну. За квалифицированными кадрами и доступными ценами… Было страшно, но жить той жизнью, которой она жила, было страшнее. А из двух зол всегда выбирают меньшее.
Венчает «долгую дорогу к себе» этап смены юридических документов. Каждый из читателей, я думаю, знает «радушие и отзывчивость» наших чиновников в помощи населению! Тем более, если дело касается такого щепетильного вопроса, как смена документов по половому признаку.
Вот и получается ирония судьбы! Для того, чтобы стать «слабым полом», нужно быть очень сильным человеком!
Европа не начинается с безвизового режима! Европа в голове! Когда мы освободим границы собственного восприятия окружающего мира и начнем серьезно относиться к таким, на первый взгляд, не серьезным проблемам людей вокруг, тогда мы станем настоящим европейским государством.
Интервью: Юлия Буговская, Анна Кириленко, Наталья Лошакова
Имидж: Марина Коба
Платье: Vovk
Ребенок: Марк Фокин
Фото: Вера Сердечкина