Задумывалась о том, что случайности, которыми мы частенько объясняем свои успехи и провалы, вовсе не случайны? Когда оказываешься перед сложным выбором и никак не можешь принять важное решение, жизнь будто бы дает подсказки и подталкивает к правильному пути. Необъяснимо, но факт.
Об этом мы решили расспросить нашу героиню, Лидию Таран, телеведущую и главную фею проекта Здійсни мрію. Сейчас она одна из самых успешных женщин Украины, которая фантастически совмещает благотворительную деятельность, карьерный рост и личную жизнь. Но, с чего все началось, и самое главное – когда Лидия Таран успевает жить.
Специально для читательниц Clutch, телеведущая вспомнила о безоблачном детстве и школьных проблемах, откровенно рассказала о самом трепетном страхе, отношениях с мужчинами и судьбоносных случайностях, которыми повсеместно пронизана ее жизнь.
О детстве
Когда меня спрашивают о детстве, перед глазами сразу вырисовывается большое лиственное дерево, которое росло между домами моей бабушки и ее соседями. Это была шелковица. Мы с братом и друзьями залезали на нее, строили убежища или домики, воображали себя взрослыми. На этом дереве могли сидеть часами…
Еще у бабушки в городе был пруд. Большой и красочный. Мы полдня проводили, играя на шелковице, потом убегали на пруд и возвращались, когда было уже темно. Помню, взрослые за это нас очень ругали, а на утро заваливали работой – собирать клубнику, поливать огород… Как только справлялись с заданиями, снова бежали к шелковице – и все по-новому.
Поэтому с детством у меня ассоциируется именно лето. Я всегда проводила его у бабушки, ездила к ней еще до того, как пошла в школу. Мои родители жили в большом городе, в Киеве, и очень много работали. Поэтому, когда начиналось лето, куда же нас с братом было девать, как не к бабушке? Мы ездили к маме моего папы. Она жила в Знаменке, Кировоградской области. В частном секторе.
У меня было свободное детство. Мы купались до изнеможения, что-то продавали на базаре… Занимались такими вещами, которым в большом городе не место. Мы, конечно, и в Киеве купались в Днепре, но это нельзя сравнивать. Совсем другие масштабы вольностей и гуляний.
О родителях
У моих родителей были не совсем обычные для того времени профессии. Творческие. Мама работала журналистом, а папа – сценаристом, переводчиком. И поскольку они не числились ни на каких заводах, у нас с братом не было тех материальных «преимуществ», которые были присущи крепким советским семьям рабочих, инженеров или работников торговли.
К примеру, в то время члены профсоюза на любом предприятии могли получить бесплатные путевки в лагеря для своих детей, имели возможность отдыхать в санаториях, на курортных базах в Крыму по символической цене. То есть, было много таких советских штук, которые прошли мимо нас, потому что у мамы с папой были специфические профессии.
Кроме того, у родителей не было возможности нас подкармливать всякими дефицитами, к примеру, сладкими новогодними подарками от профсоюзов. В некоторых маленьких городах, насколько я знаю, подобные спецпоставки еще сохранились.
Мои родители много работали, как и все в то время. Не могу сказать, что мы с братом были брошенными детьми, которые не получали внимание от мамы и папы. Но мы понимали, что взрослые заняты и у них нет времени решать наши детские вопросы. Поэтому к родителям никто и никогда не пытался бежать со своими проблемами – старались быть самостоятельными. И это сыграло нам только на пользу, как я считаю. С ранних лет учились нести ответственность за себя и свои поступки…
О школьных годах
Я училась в районной школе на левом берегу Киева, расположенной возле домов, где жило много работников завода Арсенал. Школа была русская, но в ней открыли «украинский» класс, его специально пробивали во всех инстанциях мои родители. Для них это был принципиальный вопрос! Только поэтому, собственно, я и училась там. Украинский класс – плод борьбы моих родителей за украинизацию советского Киева.
В школе учеба велась для детей из простых украинских семей, которые только-только переехали в Киев и которых нужно было быстренько русифицировать. Так происходило везде в те времена. И кто-то должен был сопротивляться. Этими кем-то стали мои мама и папа.
Постепенно украиноязычный класс стал классом выравнивания, потому что считался непрестижным. Детей в нем было гораздо меньше, чем в других классах, да и отправляли к нам только самых незаинтересованных в учебе. Говорили, что у нас худшие успеваемость и поведение в школе.
Если честно, я никогда не переживала по этому поводу, потому что не чувствовала себя коллективным существом. Было всякое: и враги, и бойкоты, и ссоры. В то же время и хорошие моменты случались. Но сказать, что мой класс стал дружным, что я бы его не променяла на какой-то другой, не могу.
Жизнь показала — из всех моих одноклассников высшее образование получили всего 5 человек, включая меня. Для Киева это нонсенс, ведь количество институтов тут просто зашкаливает.
Да и сама учеба в школе велась «абы как». Признаюсь честно, я иногда прогуливала, вместо уроков бежала в библиотеку и часами сидела за книжками. Хотя это сложно назвать прогулами, потому что контроль за посещаемостью вообще отсутствовал. Мы в этом плане были свободны. Многие шутили, что в нашей школе можно все (смеется – прим.ред.).
Конечно, так было не везде. Просто я училась в районной школе, а в больших городах подобные заведения не являлись центрами культуры и образования. Особенно, когда количество первых классов доходило до десятка, где в каждом училось больше 30-ти детей.
Повторюсь, это было не самое лучшее место для детей. У нас в районе были разные случаи — кто-то выпрыгивал из окна, кто-то «крушил» кабинеты, а в некоторых классах не было окон, их все время выбивали и закрывали фанерой… Насколько я знаю, сейчас эта школа улучшилась – и теперь это школа с углубленным изучением каких-то языков.
О детских мечтах
По правде говоря, у меня не было никаких детских мечт о будущем, я о нем не думала вообще. Даже близко не было желания стать, к примеру, пианистом, учителем или юристом. Но я точно понимала, что не хочу связывать жизнь с математикой, физикой, химией, поэтому и пошла в гуманитарный лицей.
А в самом лицее думать о будущем просто не хватало времени. Мы были настолько загружены учебой, рефератами, научными дискуссиями, районными и городскими олимпиадами по всем предметам, КВНами по истории и тому подобным, что вообще не могли думать о том, кем хотим стать. Нашей главной целью было, пожалуй, окончание учебы (улыбается – прим. ред.).
Я заканчивала лицей, будучи 15-летней девчонкой. А разве в таком возрасте все дети могут конкретно представить свое будущее, расставить какие-то жизненные приоритеты?… Опыт показывает, что нет.
Разве у нас система образования нацелена на то, чтобы дети с раннего возраста искали себя, пытались найти сферу, с которой хотят связать жизнь. С помощью всяких тренингов, психологических тестов, профориентационных бесед со специалистами? Нет. Наша система образования нацелена на то, чтобы взять за горло, запихнуть в голову ненужные знания, а потом отпустить в жизнь – и делай с этим, что хочешь. Откуда тут конкретные мечты о будущем возьмутся?
О судьбоносных «случайностях»
Да, интересно жизнь повернулась. Потому что многое происходило абсолютно неожиданно для меня. Практически каждый этап моей жизни пронизан какими-то судьбоносными случайностями. К примеру, поступление в лицей. Это казалось невозможным, конкурс был серьезный. Туда пытались поступить «всезнайки» со всего города, а после учебы в районной школе тягаться с ними казалось непосильной задачей.
Поступать в лицей я решила спонтанно. Сразу скажу, что это было абсолютно моя инициатива, никакого давления со стороны родителей. Я ходила в кружок вышивания, подружилась там с одной девчонкой – вот она мне и рассказала, что готовится поступать в гуманитарный лицей. Когда я это услышала, решила о нем разузнать. Поехала в лицей на разведку, поговорила с учителями – так и решила, что мне очень нужно там учиться.
Во-первых, это был лицей университета. Это уже звучало, как песня! (смеется – прим. ред.) Во-вторых, он находился в центре города. Там совсем другие дети, более ориентированные на знания.
Был очень большой конкурс. Я сдавала 4 экзамена: украинский и иностранный языки, историю, литературу. Предупреждая вопросы, скажу, что готовилась самостоятельно. Только с языком помогала школьная учительница, мы с ней дома бесплатно занимались – писали диктанты, делали упражнения по грамматике.
В общем, за три месяца мне пришлось выучить всю школьную программу. Потому что знаний, которые давали в районной школе, не хватило бы, чтобы сдать экзамены. Я сконцентрировалась на поступлении в лицей, очень хотела этого. Просто мечтала ! Наверное, это заметили, потому что каким-то чудом я прошла.
Плюс мне повезло, что в моей школе изучали французский язык. Хотя и преподавали его еще хуже, чем другие предметы (смеется – прим ред). После 9 класса, когда я поступала в лицей, знала буквально три фразы – «Merci» (спасибо), «Bonjour» (привет) и «Je m’appelle Lidia» (Меня зовут Лида). Но по факту, именно французский дал мне возможность поступить в лицей.
Лицей хотел создать французскую группу. Так как школ, в которых преподавали этот язык, можно было сосчитать по пальцам, поступили практически все, кто сдавал экзамен. Если бы мне пришлось проходить тестирование по английскому с таким же уровнем знаний, как это было с тогдашним французским, я бы никогда не прошла.
Какое-то волшебное стечение обстоятельств. Очень сложно было поступить в этот лицей, будучи ученицей не очень сильной (я бы даже сказала, слабой) школы. Но каким-то образом мне все же удалось пройти. Что интересно, вместе со мной поступила и моя подруга из районной школы на Оболони, где тоже преподавали французский язык.
На этом случайности не закончились. ВУЗ я выбирала так же, как и лицей. Хотя в то время и выбора особого не было, документы подавались только в одно место. Не смог поступить – готовься и жди следующего года. Мы с подружкой хотели попасть на факультет международных отношений, но провалили свои собеседования. И все, что нам оставалось, — запрыгнуть в последний вагон.
Так я и попала в Институт журналистики КНУ им. Т.Г.Шевченко, приемная комиссия которого еще работала и взяла мои документы. Экзамены мне показались приятными, благодаря учебе в гуманитарном лицее все легко сдала.
Честно говоря, поступление в Институт журналистики было не только случайностью, но и глупостью. Родители даже ругали за это, ведь мы с братом знали, как им тяжело и бедно живется с их профессиями. Добровольно я бы себе такой участи не желала, но пошла, потому что других вариантов не было.
Учеба мне давалась легко. Я училась по конспектам, которые писала еще в лицее. Информации в них было достаточно для сдачи экзаменов, поэтому я могла пропускать некоторые лекции. Помню, одногруппники из моих конспектов даже шпоры себе делали.
В общем, все, что мы учили два года в гуманитарном лицее, еще 5 лет потом изучали в Институте журналистике. И это была настоящая шара, потому что спокойно можно было идти работать. Что, собственно, я и сделала.
Даже на телевидение я попала благодаря счастливым стечениям обстоятельств. Мой парень работал на радио, и я иногда приходила к нему в студию. В том же здании, где располагалась радиостанция, как раз строился Новый канал. Решила попытать удачу – пришла, сказала, что хочу работать. И меня взяли.
О карьере и материнстве
Когда я родила Василину, мне было 30. В таком возрасте карьере уже ничего не может помешать. Тем более, что занималась я ею с 18 лет. Когда появилась Вася, у меня уже была стабильная работа, в которой я преуспевала, поэтому рождение дочки мою жизнь не испортило, а сделало только лучше!
Я вообще считаю глупостью мыслью о том, что дети могут помешать карьере. Все с точностью до наоборот. Они дают такую перезагрузку, такое переосмысление жизни, что многие либо начинают еще с большим рвением работать и добиваться успеха, либо кардинально меняются внутренне и находят себя в совершенно другой сфере деятельности. Рождение детей меняет мировоззрение и жизненные приоритеты.
Моя профессия не требовала долгого сидения в декрете – можно было находиться дома, редактировать материал и ехать в студию только непосредственно на эфир. Поэтому рождение Василины не выбило меня из профессиональной колеи, только из физической. Ведь сначала ты набираешь килограммы, а потом нужно их сбрасывать. А во время кормления грудью это довольно сложно.
После родов я восстанавливалась больше года. Не знаю, много это или мало… Я не изнуряла себя физическими нагрузками и голодовками, чтобы восстановить форму в рекордные сроки. Процесс шел постепенно. А когда Васе исполнился годик с хвостиком, у меня началась подготовка к проекту Танцюю для тебе. Мы очень много тренировались, репетировали номера, пытаясь довести их до совершенства. Благодаря этому лишние килограммы быстро и легко ушли.
О воспитании дочери
Мы с Василиной близкие подруги, но только до того времени, как я ей трижды не скажу убрать со стола, а она продолжит делать вид, что ее эти просьбы не касаются. Тогда мы перестаем быть подругами, и я все-таки включаю режим «строгой мамы». Время от времени это просто необходимо.
Все в мире к ней очень добры – бабушки, дедушки, мои друзья и коллеги, даже ее учителя. Все рассыпаются в похвалах… У нее настолько шоколадно-мармеладно-зефирно-пупсиковая жизнь, что без какой-то дисциплины и периодически строгой, требовательной мамы она просто не сможет стать самостоятельной и ответственной. Иногда рядом должен быть человек, который сможет немножко заземлить.
Например, недавно дочь не лучшим образом сдала экзамен по английскому языку, а ее учитель мне написал: «Вы же только не ругайте Василиночку. Не злитесь сильно… Так получилось». Все вокруг ее защищают, но ведь нужно, чтобы ее и строил кто-то, говорил, что она идет не туда, направлял в нужную сторону. Поэтому приходится брать на себя роль критика. Хотя я люблю дочь больше всех в жизни, и это даже не обсуждается.
На пороге уже тинейджерксий возраст – с ужасом жду, что он нам принесет. Там же любой фактор может стать переломным. Я беспокоюсь о том, как бы не потерять с Васюшей связь и уследить за всеми ее порывами, так сказать. Чтобы потом не оказалось, что ей нужно на разговор с психологом. А кто будет виноват? Мама, конечно. (смеется – прим.ред.)
Родители в этот период должны проявить чувственность и ребенкоориентированность, но в то же время научить самостоятельности и ответственности за собственный выбор. Хотя современное поколение детей отличается от нашего. Они сейчас не молчат, если им что-то не нравится, и сами могут хорошо направить родителей в плане своего воспитания.
Об отношениях
Когда ты публичный человек, общественность интересует о тебе все. Особенно личная жизнь. Я давно работаю на телевидении и прекрасно это понимаю. Но с тех пор, как наши отношения с Андреем закончились, прошло почти 10 лет, поэтому говорить о них сейчас глупо. Он построил новую семью – у него есть жена, дети. И я не имею права говорить о нем, потому что это давно не моя история.
Могу сказать, что результатом нашего союза с Андреем – дочкой Василиной – я довольна. Она умный, рассудительный и не по годам мудрый ребенок. Вася понимает, почему папа не живет с нами и не делает из этого трагедию. У нее очень много родственников – бабушки, двоюродная сестра, сводные сестры и брат, тетя и дядя… Их любовь ее согревает.
Конечно, иногда бывают моменты, когда Василина говорит мне: «Ты знаешь, мне кажется, папа меня не любит». Но такое ведь бывает у каждого ребенка. После того, как появляться ее папа, они проводят какое-то время вместе, и их отношения снова выравниваются. Это нормально.
Я с ужасом думаю, если бы Васе пришлось жить в обстановке нелюбви, недоверия, тихих конфликтов, когда мама и папа спят по разным комнатам, неминуемо, у нее бы сформировался комплекс вины. Слава Богу, у нас нет такого.
Родители не должны жертвовать собой ради ребенка и мучить друг друга, оправдываясь, что так будет лучше для него. Такой подход неправильный по всем параметрам. На примере очень многих семей знаю, что это ужасное чувство, когда на тебя маленького навешивают тяжелую ношу – бремя ответственности за неполадки между взрослыми. Ты оказываешься в роли, в которой не заслуживаешь быть. Семья должна воспитывать и отпускать, а не держать в заложниках. Ведь даже когда вырастаешь и начинаешь самостоятельную жизнь, ты продолжаешь находиться в заложниках, только уже дистанционно.
Каждая семья счастлива и несчастна по-своему. Но быть с кем-то ради ребенка – однозначно не мой выбор. Это не принесет счастья. Не только мне, но и моей дочке. Смысла в такой жизни вообще нет, а нет ничего хуже, чем бессмысленная жизнь.
Где то у половины тех, с кем общается Вася, оба родителя представлены в семье не каждый день, у многих – родители в разводе. В современном мире это стало не ужасом, который надо скрывать, а, к сожалению, одной из норм. Хотя, наверное, о сожалении тут не уместно говорить. Мы, ведь, не знаем, что происходит в чужих отношениях и что является причиной их расставания. Время идет, институт семьи меняется. И мы на этот процесс никак не можем повлиять.
О сплетнях и хейтерах
Последнее время я стараюсь не отвечать на вопросы о личной жизни, поскольку в Сети чуть ли не каждый день появляются сплетни о моих псевдороманах. Мне приписывают отношения и с женатыми коллегами, и с мужчинами, которых я видела в своей жизнь от силы раза два. Я постоянно живу в напряжении, в котором не заслуживаю жить.
К примеру, недавно подруга из Каменца-Подольского прислала мне новость, в которой говорится, что я кручу роман с коллегой моего бывшего мужа. Он тоже работает телеведущим. И что интересно, в материале сделан акцент на том, что мой «возлюбленный» на 10 лет младше меня. Я этого мужчину видела всего два раза: на футболе и во время съемок какого-то сюжета. Но роман нам приплести успели. Такое случается повсеместно, я к этому привыкла, а вот мои подруги очень переживают по этому поводу, возмущаются.
Я понимаю, что все это пишут, чтобы поднять трафик. «Шок! У известной телеведущей любовник младше на 10 лет» — кто откажется нажать на такой заголовок? По правде говоря, подобные «утки» мне только льстят. Это говорит о том, что я не только популярна в Сети, но и том, что я все еще могу завести любовника на 10-15 лет младше (смеется – прим.ред).
О мужчинах
У меня всегда кто-то был. Но моя личная жизнь складывалась сама собой. Я не посвящала поискам парня, мужчины, второй половинки – называйте, как хотите, — много внимания. Я скорее была сконцентрирована на работе и карьере. Если бы моей главной целью было наладить семейную жизнь, я бы, наверное, сделала это еще 20 лет назад (смеется – прим.ред.).
А что касается меня сегодняшней… Могу сказать точно, что не смогу жить с ревнивым мужчиной, с мужчиной-собственником. Потому что он просто не выдержит непрекращающийся поток шок-новостей о моих «похождениях». Ему нужно быть по-настоящему уверенным в себе.
Для меня очень важно, чтобы мужчина, который находится рядом со мной, был самодостаточным и реализовавшим себя в профессиональном плане. А вот его внешние и физические данные уже вторичны…
О планах на будущее
Честно говоря, я сейчас склонна жить по принципу: «проблемы завтрашнего дня не перекладывай на сегодняшний». Мне кажется, если у тебя не будет постоянных забот и беспокойства по поводу будущего, если твоя голова не будет забита мыслями о еще не существующих проблемах, то сегодняшний день ты сможешь прожить гораздо продуктивнее, качественнее и счастливее.
Истина проста – каждое хорошо прожитое сегодня приближает нас к такому же безоблачному прекрасному будущему. Конечно, иметь большую цель, которая тебе вдохновляет и направляет по жизни, это круто. Но важно не перегнуть палку. Потому что пока ты будешь концентрироваться на том, как эту цель реализовать, забудешь, какой в нее вкладывал смысл.
Я живу сегодняшним днем и выкладываюсь по максимуму. Это самое главное. У меня каждый день появляется вагон и маленькая тележка забот: материнских, рабочих, бытовых… Например, громадный кусок моей души занимает чудесный проект Здійсни мрію, благодаря которому мы помогаем деткам с серьезными проблемами со здоровьем поверить в себя, в чудо, найти свою мечту и стать счастливее.
Мой образ доброй феи, обожаемый детворой, не всегда применим к реалиям. Иногда, чтобы осуществить одну детскую мечту, нужно проделать серьезнейшую работу. На целый год у нас уже планы – арт-марафон #Моядитячамрія. Мы очень хотим сделать так, чтобы детки мечтали без ограничений, без условностей с установкой – все возможно, нужно просто верить, не сдаваться, идти за своей мечтой.
Только 10% болеющих деток так умеют и только 5% здоровых… Это грустно. Но 63% верят в чудо! Чтобы их вдохновить, мы соберем 100 000 рисунков мечтаний и найдем 100 000 волшебников ! …. Если при всей этой работе, я еще буду заниматься стратегическим планированием будущего и самокопанием, я просто потеряю время, которое и так нужно ценить, любить и наслаждаться каждым моментом.
Интервьюер: Олеся Бобрик
Фотограф: Александр Ляшенко
Организатор съемки: LEVIN group
Образы: NADEZDINA, ВСІ.СВОЇ
Визажист на площадке: Анастасия Вакуленко.